Я ей говорю: «От обезьян!» Она мне: «От ангелов»! Я ей: «От обезьян!!» Она: «От ангелов!!» — «Да ты на себя-то, говорю, посмотри! Могли ангелы такое сотворить?!! Дарвина почитай!»
Купил ей микроскоп: «На, смотри! Где там ангелы?» — «О-ой!.. Микроб!.. Господи, да он же голый!»
И покраснела!
«Ой! Ой! Они ж размножаются!»
И глядит туда, глядит, глядит! Вот женщина! Стыдно, а всё равно подглядывает!
С работы прихожу – зеркала черным занавешены. Эта на кухне в слезах! Над рюмкой коньяка рыдает. Я: «Что?!! Теща?!!!!!!»
На микроскоп кивает: «Катька со школы прибежала, пукнула – они и умерли все».
«Ты, говорю, еще реанимацию вызови! Смотри лучше, чем ребенка кормишь!» Ну, дверью хлопнул! Возвращаюсь – она к микроскопу 220 вольт прилаживает! Как жахнет!! Заглядывает: «Ой! Ожили! …только черненькие все».
Нет, надо ж с этим что-то делать! Ну, невозможно уже! Утром просыпаюсь от её вопля «Боже!!» Стоит у микроскопа, глядит туда: «Боже! Как она располнела!» На ночь стеклышко с этими тварями подмышку кладёт: «Замерзают!» А утром опять на посту, стоит, глядит в окуляр: «Ой! Смотри-ка, они снова размножаются!» А сама уже чешется вся!!
«Может, хватит уже подглядывать-то?!! И вообще, где завтрак?!!» — «Подожди, я еще ИХ не покормила!»
…Мой день рождения! Так она микроскоп на стол ставит! На стеклышко — крошки с маслом, икринку… И каплю коньяка капает!! Моего! Бержерака! И наблюдает! И всё! Ну, просто нет её за столом! Вся там! А там, видно, застолье веселее! Эта умиляется: «Господи! Как он поёт!»
Утром! Глядит туда с болью: «Коля, у тебя остался алкостоп?»
«А ты им туда пива капни!! И фрагмент селедки!»
«Ой, Коля, а у инфузории какая аллергия на икру-то, господи! …Ой, мужички мои, мужички… бедные! Двоих стошнило! Вот я ж тебе говорила нормальный коньяк купить!! А то ж помои!!»
Бержерак для неё помои!!
«Ой, Коля, она ж рожает!.. Смотри-ка, родила!.. Мальчика! …Еще одного кобеля!
…Я как-то в микроскоп заглянул: только женщина может там такое разглядеть! Какие мальчики?! Какие мальчики! Ну, фарш! И шевелится всё! Палкой поковырял, пока моей не было, – всё равно шевелится!
Моя вечером, даже не раздевшись, бегом к подоконнику, на своих любимых — зырк! Как закричит! «Коля!! Ты ничего не трогал?!!» — «Зачем мне их трогать?» – «Господи! Будто Мамай прошел! Все семьи перемешались! И этот старый туда же!» – «Куда, туда же?» – «Прелюбодействует!!»
И тут я говорю: «Так ты поняла, что всё-таки от обезьян?!» Думаю, сейчас она опять: «От ангелов, от ангелов…» Нет. Молчит. Насупилась.
А через неделю прихожу домой, моя вся такая загадочная: «Всё–таки я опять была права!» — «В чем ты была права? И вообще, когда это ты была права?!» – «Потому что там любовь! А любовь – это от ангелов!.. Пойдем, я тебя кое-с-кем познакомлю».
Подводит к микроскопу: «Видишь его?» – «Кого?» — «Ну, он там самый симпатичный… глазки такие… и мускулы…»
Смотрю – какие глазки! Всё тот же фарш! Я: «Что?» — «Не что, а кто! Это Стас. И он меня любит. Иногда глазки на меня подымет и смотрит, и смотрит, и улыбается. И еще он у них депутат».
«А-а… Это тот, который в данный момент размножается?»
Моя: «Как размножается?!» Меня в сторону, сама туда – гля! «Негодяй! И главное, с этой шмарой!!»
Ну, не знаю, может, действительно, часть – от обезьян, а часть — от ангелов. В общем, через месяц я начал мою ревновать. А через два месяца я, пока моей дома не было, сам себе в микроскопе дамочку присмотрел. Хороша! Фигурка, интеллект, а готовит!! Правда, насколько я понял, замужняя она.
А жаль.